Наблюдение опыта восторженного самоубийства

1. На Западном фронте – перемены. Предсказуемые. К худшему.

В марте-апреле я уже писал, что нападение на Украину является нашей стратегической, исторической и цивилизационной ошибкой (см. «У песочницы»). Что мы провоцируем евро-атлантическую солидарность, реанимируем полумёртвое НАТО с Россией в качестве основного противника и фактически на пустом месте создаём себе «Западный фронт» (стратегическая ошибка). Что вероломное нападение на вверившую нам Будапештским 1994 г. Договором свою безопасность Украину нам не забудут и не простят и через десятки лет (историческая ошибка). Что, взорвав хрупкое «Арктическое ожерелье», мы обрекли себя на подчинение КНР и разрушили сообщество стран с почтением относящихся к демократическим институтам и гуманным ценностям в период активного наступления исламского радикализма и китайской экспансии (цивилизационная ошибка).

Чудес не бывает. Пройдя точку невозврата в момент формального включения Крыма и Севастополя в состав Российской Федерации, мы уже спустя полгода получили весь букет вышеописанных «неприятностей».

1.1. Главный итог сессии НАТО в Уэльсе – консолидация против России, причём ни у кого нет сомнений в том, что единственной причиной этого сплочения и такого направления обороны является наша крымско-донбасская затея. Теперь шаг за шагом мы и НАТО будем создавать нацеленные друг на друга военные механизмы, расходуя ресурсы на это бессмысленное противостояние. У них ресурсов гораздо больше (примерно в 17 раз). Да и идея оживления западных экономик через рост военных расходов при надлежащем (и существующем) психологическом фоне вполне может рассматриваться там, как перспективная. Так что, в соответствии с 3-м Законом Ньютона, сила нашего и НАТО воздействия друг на друга будет примерно одинакова (определённые отступления от классической механики возможны), но, в соответствии со 2-м Законом того же автора, на нашей траектории это соударение скажется значительно сильнее. Важно то, что к западу от нас принято решение о стратегическом ослаблении России. Объявленные санкции и неявные выпады будут осуществляться не сразу, а по мере готовности самого Запада: соотношение своих и наших издержек для ЕС и НАТО будет определяющим при принятии решений. Но решения такие будут. Рискну сделать прогноз: осенью следующего года, когда Европа будет лучше готова к ограничениям поставок газа из России, будут приняты серьёзные решения относительно Газпрома. Инициатива тут не на нашей стороне, о чём будет сказано ниже. Хуже того, поскольку накопленный в годы Холодной войны 1.0 опыт поведения в условиях глобального противостояния, в основном, утрачен, риск прямого военного столкновения заметно возрастает, хотя и остаётся ещё относительно небольшим.

1.2. Все старые, из 18-го века фобии восточноевропейских стран, все инвективы убеждённых сторонников теории вечной опасности, исходящей от России, получили своё подтверждение. Нам не верят – и поделом. За этот год столько раз были нарушены обещания и обязательства, столь очевидной стала подмена внешней и внутренней политики чередой спецопераций, так явно и цинично лгали наши руководители и своим и чужим, что отмыться от этого позора нынешнему поколению не удастся, а следующим можно только пожелать. По опыту собственной работы по чеченской проблематике могу предположить, как оно всё развивалось. Подчеркну, что стратегический замысел мне неизвестен и непонятен. Так бывает: чеченскую спецоперацию мая-ноября 1994 года я начинал, в первую очередь, для того, чтобы разгрузить российские регионы от пресса чеченских ОПГ (и эту задачу как раз решить удалось). Но постепенно, по мере успешного решения ряда задач (и, одновременно, отхода МБ РФ от руководства операцией с середины лета) на первый план стала выдвигаться задача устранения режима Дудаева. Когда решить её в рамках спецоперации с ходу не удалось, нервы у Ельцина дрогнули, и было принято решение «о восстановлении конституционного порядка в чеченской республике». Думаю, что и сейчас задача поначалу ставилась очень локальная: «оттяпать» зачем-то Крым. Когда в условиях поддержки подавляющего большинства местного населения, паралича киевской власти и легального военного присутствия РФ эта спецоперация удалась «на раз-два-три», приняли решение «брать так уж брать» - всю Новороссию (впрочем, наличие с самого начала «Большого плана» относительно Таврии и Новороссии не менее вероятно). Нужно сказать, что шансы на успех были значительные. Появление сколько-нибудь дееспособного сопротивления в специфических условиях украинского бардака апреля-мая можно сравнить с «чудом на Висле», когда уже почти увенчавшийся поход Тухачевского, Ворошилова и Сталина на Польшу за несколько дней до триумфа превратился в катастрофу. Усилия добровольцев (среди которых, действительно, много русофобов), а после избрания Порошенко – и регулярной армии Украины (её состояние, кстати, очень похоже на состояние российской армии в 1994 г. – необученная, вооружённая ржавьём, полуголая, полуголодная), а ещё – нарастающее жёсткая реакция за рубежом сломали ход событий. Уничтожение малазийского Боинга придало этой трагедии мировой размах и характер уж вовсе инфернального зла. Спецоперация стремительно покатилась к провалу и, кажется, пришлось задействовать регулярные войска в нерегулярном, рейдовом режиме с задачей проламывать рубежи обороны украинских ВС, открывая дорогу отрядам сепаратистов. Ещё одно радикальное нарушение международных норм, ещё один удар по репутации России. К этому моменту стало ясно, что «Остров Крым» - колоссальная проблема. Ведь Хрущёв отдал его Украине не по пьянке и не по блату. К 1954 г. Крым оставался полностью разрушенной территорией на отшибе Российской СФСР, снабжавшейся по остаточному принципу крайне нерегулярно. Зато регулярными были перебои с поставками всего необходимого, дефицит воды и электроэнергии. То же и сейчас. А уж когда начнутся осенне-весенние шторма в районе Керченского пролива, снабжение полуострова станет особенно трудным. Так что появился замысел пробить дорогу к Крыму по суше, деблокировать его. А ещё – отмеченная в предыдущих статьях необходимость вдувать народу всё новые порции кайфа после исполинской дозы, введённой в марте. А без этого – ломка и падение рейтинга. То, что война остановилась (приостановилась?) именно в часы штурма Мариуполя является, я думаю, проявлением того, что угроза новых санкций ЕС и решений НАТО против России - реальная угроза нашей национальной безопасности. Ну и, конечно, стало совершенно очевидно, что общественная реакция на нарастающие боевые потери, как их не маскируй, тоже даст результат, обратный запланированному.

1.3. Китай уже почувствовал нашу слабину. Для меня ярким признаком является то, что вопрос об авансе Китая на строительство газопровода «Сила Сибири» до сих пор не согласован, а ведь при подписании соглашения о строительстве в мае Путин высказал убеждённость что все «вопросы по этому вопросу» будут сняты за неделю. Мне вообще кажется, что именно его тогдашний визит в Пекин стал моментом определённого прозрения: он понял, что при полном разрыве с Западом наша зависимость от Китая становится неизбежной. В этом, кстати, существенное отличие обстоятельств Холодной войны 2.0 от Холодной войны 1.0: у Советского Союза на восточном направлении серьёзных соперников и проблем не было. Не то у России: за прошедшие 30 лет баланс потенциалов России и Китая космически изменился, увы, не в нашу пользу. Мы могли успешно маневрировать пока были равноудалены от сторон главного противостояния 21-го века. В 2011 году в разговоре с советниками тогдашнего кандидата в Президенты США от Республиканской партии Митта Ромни я услышал странную, как показалось, мысль: «Вы для нас ничто, но вредить вам будем, сколько сможем». На что ответил: «Что ж, подождём 2-3 года и, когда вы сцепитесь с Китаем, сами придёте просить об улучшении отношений». Через 2 года, в 2013-м, когда стала стремительно ухудшаться обстановка в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях моя реплика казалась пророчеством. Ещё через год – оказалась наивной ошибкой: мы умудрились в считанные мартовские дни превратиться в главного «плохого парня» к вящему удовольствию Китая, который, во-первых, получил разгрузку в зоне своих интересов и, во-вторых, гарантированного и подчинённого партнёра. А мы возможность маневрирования потеряли. И вот уже Путин произносит сакраментальную фразу о том, что для китайских партнёров в России ограничений нет. Нетрудно предсказать, что, если их сейчас нет, то завтра их будет ещё меньше. И не только Ванкор будем с ними делить. И количество китайских экспатов в России будет быстро расти со всеми вытекающими…

2. Ну, здравствуй, «Брат».

В отличие от легендарного Одиссея, которому нужно было проскочить между Сциллой и Харибдой, Путин, начав крымскую, а потом – и донбасскую спецоперации, поставил себя перед необходимостью маневрировать между четырьмя, а потом уже – и пятью угрозами-драконами:

- конфронтация с Западом, чреватая технологическим застоем и разорительными потерями;

- зависимость от Китая, чреватая постепенной утратой суверенитета;

- возможное недовольство ближнего и не очень круга, которому «всё нажитое непосильным трудом» заменяется отдыхом в Крыму и Сочи, а замки в европах – тю-тю;

- необходимость учитывать настроения и требования агрессивных национал-империалистических группировок, оказавшихся в фаворе с началом спецоперации;

- а теперь – поднимающий народный гнев «Груз 200» с Украины.

О первых двух угрозах речь шла выше. Третья «из наших погребов» не видна и является плодом интеллектуальных спекуляций. Хотя ничего нереального в этом предположении нет. Особенно, если санкции затронут детей, жён и т.д. Уж так мы устроены, что свои трудности готовы перетерпеть, лишь бы деткам было лучше.

А вот что касается настроения отечественных национал-империалистов, то есть реваншистов всех мастей – об этом стоит поговорить поподробнее.

Только сразу отмечу, что называть их патриотами ни в коем случае нельзя. Из корысти, по злому умыслу или по умственному недоразвитию они делают то, что наносит России колоссальный ущерб сейчас и сулит разрушительные беды в будущем.

В 1997 и 2000 годах на экраны вышли фильмы А.Балабанова (недавно умершего гения) «Брат» и «Брат-2», ставшие не просто культовыми. Они оказались настолько ярким социо-культурным явлением, так точно, с одной стороны, выразили жившие под спудом настроения, а, с другой стороны, столь художественно мощные в способности на эти настроения влиять, что даже вполне продвинутые люди испугались… нет, не реальности – испугались фильмов, сочли отражение образа за пропаганду образа, за политический манифест.

Нужно ли напоминать, что главный герой, Данила Багров – потрясающе обаятельный негодяй в прекрасном исполнении талантливейшего С.Бодрова, столь трагически и безвременно погибшего. Уровень его развития примитивен: он ест, пьёт, совокупляется, слушает «Наутилус Помпилиус» (ну, это – дань свердловско-екатеринбургским землякам Балабанова) и… убивает. Убивает «чёрных», убивает американцев. Своим, правда, тоже достаётся. Мне, например, кажется великолепным момент из последнего эпизода «Брата». Водитель-дальнобойщик замечает обрез, выпавший из-под полы Данилы. Оба улыбаются. Они понимают, что Данила теперь должен убить водителя: зачем ему рисковать. И вот так с улыбочками, под «Мы лежим на склоне холма…» несутся по зимней трассе и – кто кого?! Во второй серии узнаём: профессионал Данила выиграл «заезд».

Он ищет ответ на вопрос, в чём сила? В Москве? В Америке? В правде? Но для него сила – в стволе, которым он действует с нарочитым профессионализмом (есть тут режиссёрский пересол, но смотрится здорово). Его путь к благополучию и богатству – путь киллера (потом Балабанов довёл эту идею до гротеска в «Жмурках»). Не учись, не трудись – убивай. И тогда что Москва, что Америка будут у твоих ног. Вот эта мысль: «слезу с печи и всех замочу» оказалась очень близка значительной части общественного сознания.

Двадцать пять лет этого зверя в нашем народе удавалось держать под спудом. Все ответственные политики понимали, что есть два потенциальных пути развития после постигшей страну катастрофы. Оба этих пути прошла Германия после аналогичных своих поражений в 20-м веке:

- первый путь – путь ненависти и реванша привёл Германию к новой войне и к новой катастрофе;

- второй путь – адаптации к мирной жизни и мирное развитие вывел Германию на передовые позиции в мировой экономике и в национальном благосостоянии.

И с большущим трудом удавалось придерживаться первой из этих дорог. До февраля 2014 года. Процесс выпуска из-под спуда красно-коричневых сил. Потерпевших поражение в октябре 1993 г. то ли предполагалось сделать управляемым, то ли вообще превратить в мейнстрим. Похоже, что после громких протестных богемных уличных протестов начала 2012 г. это – действительно мейнстрим. Со всеми почти карикатурными атрибутами «православия-державности-народности». Теперь ещё – и с новым опытом организованных боевых выступлений. На Украине все эти стрелковы-кургиняны размялись. И трудно им теперь будет отвыкнуть от запаха пороха и вернуться к плугу. Орала перековывают свои орала на мечи.

Что ещё хуже – массовая, до 90% поддержка нападения на Украину – говорит о глубочайшем моральном кризисе нашего общества, который и до того был заметен, а теперь стал попросту вопиющим. В очередной раз наш народ согласился, что можно отбирать чужое незаконно, но «по-справедливости». Причём во всех насильственных формах, предусмотренных нашим УК: с угрозой применений насилия (ограбление, случай Крыма), с применением вооружённого насилия (бандитизм, случай Донбасса). И то, что это противоречит нормам того же православия – не помеха. Есть случай отнять у того, кто находится в заведомо беспомощном состоянии, - и отнимем. Как это лечить? Непонятно!

В связи с событиями на Украине я уже поминал капитана Ахава из романа Мелвилла «Моби Дик». Сходство разительное: развернув стяги, под бой барабанов, дружным строем мы идём на войну за некую идею «Русского мира», не считаясь с утратами и потерями русского мiра. Либо мы переведём идею защиты «Русского мира» в гуманитарную плоскость (пресловутые конвои – пусть и неуклюжий, противозаконный шаг, но хотя бы с верным целеполаганием), либо будем защищать всюду до головешек.

Пока же энтузиазм и единодушное одобрение, с которыми общество идёт к обрыву выглядит как

ВОСТОРЖЕННОЕ САМОУБИЙСТВО

3. Дым Отечества. Пока чужого.

Развитие событий на Украине несёт черты явного сходства с тем, что происходило в Европе в 30-е годы прошлого века.

Аналогий несколько.

Во-первых, гражданская война в Испании, когда европейские демократии «целомудренно» держались в стороне от конфликта, дабы не потакать братоубийству, держали законное, хотя и малосимпатичное правительство Испании на голодном пайке, тогда как армия Франко получала значительную поддержку Гитлера и Муссолини. Только сейчас в поведении ЕС и НАТО стали намечаться существенные изменения в пользу Порошенко и Ко. в связи с существенными признаками прямого военного участия России в конфликте.

Во-вторых, Германия после успешных действий летом 1940 года и поражения в «Битве за Англию» той же осенью упёрлась в непреодолимый рубеж, Атлантический океан. С этого момента на Западном фронте Германия утратила инициативу и вынуждена была пассивно ожидать перехода Объединённых наций в контрнаступление.

Сейчас роль атлантических вод играет формальный восточный рубеж НАТО, перейти который значит начать настоящую большую войну. В здравом уме и доброй памяти пойти на это невозможно.

Следовательно, понятен предел российской экспансии. Можно проглотить Украину с Молдовой, но дальше – нельзя. А что дальше? Дальше – колоссальный затраты на восстановление оккупированных и разрушенных территорий, население которых, как ни крути, будет тем самым волком, что смотрит в лес. И при любом удобном случае сделает нам ручкой со всеми новосозданными активами в придачу, да ещё и с немалыми исками за нанесённый оккупацией ущерб. Никаких бонусов, одни потери. Весь тот негатив, о котором шла речь выше будет умножен радикально.

В связи с этим вспоминаются три исторические персоны: Аристотель, Александр Великий и Сталин (а при нём ещё и вышеупомянутый Ворошилов) и два исторических же диалога.

Аристотель спросил Александра (тогда ещё – не великого), о чём он мечтает. Тот описал ему план захватов на Востоке. Что потом? - спросил Аристотель. Потом я буду предаваться отдыху и удовольствиям с друзьями, - ответил Александр. Почему бы тебе этим не заняться прямо сейчас? – спросил философ. По легенде ответа не последовало.

В 1945 году Ворошилов сказал Сталину: «Коба, а давай пойдём до Атлантического океана. Сил хватит». Попыхтев трубочкой, Сталин ответил: «А кормить их всех ты будешь?».

Вот и в нашем случае, никаких бонусов, кроме права расходовать огромные средства на восстановление и содержание завоёванных территорий не предвидится.

Понятно, что сегодня и тактическая и стратегическая инициатива принадлежат Путину. Он один решает быть или нет войне на Украине, какие её части она охватит, перенесётся ли в Приднестровье. Но эта инициатива иссякнет, как только мы дойдём до рубежей НАТО. Уже сейчас в области экономических санкций инициатива не на нашей стороне. Можно, конечно, лупить Макдональдсы, тем более, что известному правилу «Страны в которых есть Макдональдсы не воюют друг с другом» их работа в России сейчас противоречит. Можно отключить Европе газ. Зима ей предстоит тяжелейшая, но переживёт, а уж после этого беда придёт к нам – останемся без денег в положении СССР образца 1988-1991 гг.

Думаю, сегодня Путин это понимает и ищет узенькую тропинку между упомянутыми выше пятью драконами. Не брать Мариуполь – как выжить Крыму? Не брать Херсон и Одессу – как удержать Приднестровье. К тому же в обоих случаях – как объяснить остановку отмобилизованной красно-коричневой рати?

Брать – какой ценой? Россияне ведь и рады бы взять всё, но своими жизнями оплачивать это не готовы. Плюс упомянутые зарубежные издержки, что с Запада, что с Востока. Да ещё «ворчание ягнят» из собственного окружения.

Если же оперативная пауза перейдёт в стратегическую, к чьей выгоде это будет? Вряд ли к нашей. Точно – к выгоде Китая. Может быть – и США. Выдвинуть полноценный план урегулирования? Что при этом делать с Крымом? (Есть, конечно, вариант: попробовать предложить провести в течение пары лет полноценный референдум под международным контролем с международным признанием его результатов. И Крым останется в России и лицо все смогут сохранить. Но не станет ли это прецедентом внутри России? Не сейчас, так потом). Но всё-таки такой план просто необходим. При всей симпатии к Украине меня в первую очередь беспокоит, как это сказывается на России. Плохо сказывается. Что в экономике, что в сфере безопасности, что в сфере прав и свобод.

Дым Украины закоптил и наши дома. Кого-то уже и обожгло, и воют матери и жёны, держа в руках похоронки.

Но народ безмолвствует.

Пока.

08 сентября 2014 г.