Защита интеллектуальной собственности в Интернете:
ПРЕДЛОЖЕНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ГОСУДАРСТВАМ-ЧЛЕНАМ «ГРУППЫ ДВАДЦАТИ»

Уважаемые коллеги!

Прежде всего, позвольте заметить на каком фоне была заявлена позиция России по обозначенному вопросу. Приведу некоторые данные из исследования компании Интернет Копирайт Менеджмент «Интернет пиратство в России и СНГ» за 2011 год. К любому исследованию такого рода можно относиться с большим или меньшим недоверием, но в целом, как мне кажется, оно правдиво отражает положение дел.

Итак, Россия занимает:
- второе место в мире (21%, после Нидерландов) по хранению воровских файлов на серверах;
- второе место в мире (25%, после Украины) по обороту ворованного контента через торренты;
- первое место в мире (94%) по воровскому он-лайн просмотру (здесь нужно помянуть неласковывм словом самого крупного в мире организатора воровского он-лайн оборота – «В Контакте.РУ» - 77% всех ворованных файлов, то есть больше, чем США и Украина вместе взятые);
- первое место в мире (45%) по воровскому обороту контента через sms-сайты.

Что называется, такие бы успехи да в добрых делах. Получается, что если нас и нельзя назвать Интернет-Сомали (этот титул следует присудить Нидерландам), то на позицию вторых «плохих парней» мы явно претендуем. А ведь есть ещё 65% нелегальных компьютерных программ, развитый рынок воровских DVD и BlueRay.

Всего этого достаточно, чтобы понять, что любая новаторская инициатива России обречена, хотя бы поначалу, на скептическую реакцию даже при самом разумном содержании этих предложений. «Двоечник», предложивший вариант образовательной реформы, не найдёт у преподавателя такое же понимание, что и отличник. Если же в предложениях есть уязвимые места, можно быть уверенным: поначалу предложения будут «с порога» отвергнуты.

Позиция Президента Медведева по данному вопросу формировалась в течение 2010-2011 годов. Так, в октябре 2010 года на встрече со звездами российского рока Президент сказал следующее [здесь и далее цитирую с купюрами]: «И Женевская конвенция об авторском праве, и Бернская конвенция - это все было сделано при царе Горохе. Тогда не было таких средств копирования, а когда гигабайты информации скачиваются за секунды времени - это просто другой мир, абсолютно. Когда к этому начнут относиться так же, как к другим преступлениям, тогда наступит разворот, и тогда страшновато это будет делать. Плюс нужна некая последовательность. Не через раз привлекать к ответственности, не через два, а привлекать всех, кого-то к штрафу, кого-то, если идет речь об одиозных копированиях, таких широкомасштабных, и к уголовной ответственности».

В январе 2011 г. Медведев, выступая в Давосе, предложил государствам, «большой двадцатки»: «Очевидно, что прежние принципы регулирования в сфере авторских прав не работают, особенно в сети Интернет, это грозит коллапсом всей системе авторских прав, поэтому уже на ближайшей «двадцатке» нужно поставить этот вопрос на повестку дня и предложить мировому сообществу новые решения, которые должны быть затем сформулированы в виде международных конвенций».

В мае, однако, стало заметно изменение позиции Президента. На встречах с активом «Единой России» и Интернет-сообщества Медведев заявил, что «целиком закрывать сайты с противоправным контентом (экстремистским, порнографическим и т. п.) не только не нужно, но и нельзя. В случае обнаружения на ресурсе незаконного контента, достаточно сразу же заблокировать к нему доступ, а потом уже «разбираться» с разместившей его площадкой», и что он не является сторонником уголовного преследования любителей нелегального скачивания музыки и фильмов: «По степени общественной опасности это не то действие, за которое нужно отправлять в тюрьму, это уж точно. Однако наказывать Интернет-пиратов, в том числе и привлекая их к уголовной ответственности, все-таки необходимо. Уголовное законодательство (...) содержит в себе поражение в правах, что иногда, в общем-то, не лишнее, поскольку человек, который получил наказание по уголовному кодексу, приобретает судимость, и это имеет некоторое значение». Кроме того, он поддержал идею внедрения в России механизма лицензий типа Creative Commons/свободных лицензий, что нашло отражение в июньских поручениях Правительству и Администрации Президента.

И, наконец, 3 ноября 2011 г. Медведев обратился с Посланием к лидерам стран участниц «Группы двадцати» о новой концепции использования и охраны результатов творческой деятельности в глобальной сети.

Остановимся на ряде ключевых элементов этого послания и приложенного к нему Плана внесения изменений в Бернскую конвенцию.

1. Отмечается, что Мировое сообщество нуждается в выработке единообразных правил (это, видимо, должно ограничить пределы национального регулирования в соответствии с трансграничной природой Интернета) и что немаловажной представляется унификация на международном уровне новых моделей распространения Контента. Данное предложение вполне укладывается в общую канву международного регулятивного творчества. Такие регламентирующие оборот Объектов интеллектуальной собственности в Интернете договоры как АСTA нацелены как раз на введение общих международно признанных норм в этой сфере.

2. Предлагается предоставлять правообладателю возможность выбирать такую модель охраны своего произведения, которая будет наилучшим образом отвечать его интересам, отойдя от заложенной в Бернской конвенции идеи возникновения авторского права в полном объёме с момента создания произведения. Ставится также вопрос о стандартизации существующих систем свободного лицензирования (Creative Commons и другие) и адаптации новых моделей распространения Контента к требованиям как англосаксонского, так и континентального права.

Учитывая, насколько велика доля непрофессионального контента, выкладываемого авторами исключительно в некоммерческих целях или в рамках бизнес-моделей, опирающихся на любые просмотры на любых ресурсах, это предложение так же укладывается в общемировой тренд и имеет неплохую перспективу.

3. Предлагается сформировать согласованное мнение о возможности расширения свободного использования произведений в гуманитарных целях, о разрешении, прежде всего электронным библиотекам, без согласия правообладателя осуществлять оцифровку результатов интеллектуальной деятельности. Учитывая, что в Обращении это предложение сфокусировано на произведениях, перешедших в общественное достояние в отдельных странах, а также на, так называемых, сиротских произведениях (произведениях, охраняемых авторским правом, при практической невозможности установления их правообладателя), оно вполне может стать предметом практической реализации.

4. Перспективным выглядит предложение о том, что ввиду трансграничности инфраструктуры сети Интернет и деятельности информационных посредников и правообладателей необходимо установить единые правила, регулирующие их взаимоотношения и учитывающие общественный интерес. В то же время, не совсем ясно предложение, о том, чтобы информационные посредники (операторы связи, владельцы интернет-сайтов и доменных имён и т.д.) несли ответственность за нарушение авторского права и смежных прав на общих основаниях при наличии вины, за исключением ряда особо устанавливаемых случаев (например, если они не знали и не должны были знать о незаконности контента). Тут, конечно, многое будет зависеть от конкретных нормативных актов и практики правоприменения.

5. В то же время ряд положений Обращения напрямую противоречит и сложившемуся веками в развитых странах отношению к собственности и современным трендам противодействия Интернет-воровству контента.

Во-первых, предлагается освободить пользователей от ответственности за использование в личных целях любого контента, незаконно введённого в сеть Интернет третьими лицами, переложив ответственность за соблюдение авторского права и смежных прав на информационных посредников и лиц, размещающих контент. Этим же целям отвечает идея о введении свободного и квазисвободного использования любого контента с использованием электронных меток для обозначения контента, владелец которого желает исключить его из подобного свободного обращения.

Очевидно, что введение подобных норм обнулит сайты легального доступа к контенту и станет для пользователей стимулом поиска и посещения воровских сайтов.

В то же время, подход, при котором электронной меткой отмечают свободный и квазисвободный контент, имеет смысл и не противоречит современным правовым нормам.

Во-вторых, предложения возлагают на правообладателя не свойственные ему функции:
- отзывать согласие на свободное использование контента для личных целей путём направления пользователю соответствующего уведомления
- устанавливается, что «забота» о защите исключительных прав лежит не на пользователе, а на правообладателе, который вправе реагировать на появление в сети Интернет незаконного Контента путём:
а) предъявления претензий к лицам, незаконно разместившим такой Контент;
б) уведомления пользователей об отсутствии его согласия на использование такого Контента (при установлении в Конвенции квазисвободного использования Контента).

Между тем, специфика Интернета такова, что всё, что может сделать правообладатель – сообщить в компетентные органы об обнаружении факта незаконного использования своих произведений в соответствии с УПК и КАП

В-третьих, предлагается сформировать согласованное мнение о юридической квалификации действий пользователей сети Интернет, связанных с размещением в сети Интернет гиперссылок на Контент, и изучить возможность прямого указания в Конвенции на то, что размещение в сети Интернет гиперссылок на Контент не представляет собой использование такого Контента.

Тут нужно оговориться: это, конечно, не использование ворованного контента, а содействие/пособничество такому использованию.

Вообще представляется, что между незаконным использованием объектов интеллектуальной собственности и организованными кражами материального имущества гораздо больше общего, чем, порой, кажется. И там и там есть воры, скупщики краденного, перевозчики, хранители организаторы. Руководствуясь этим, мы и составили свою классификацию градации участников цепочки воровства контента в Интернете.

В предложениях содержатся также такие технические моменты, как:
а) необходимость уточнения и «осовременивания» понятий «опубликование произведения», «страна происхождения», «воспроизведение произведения», «контрафактный экземпляр»,
б) разработка механизма реагирования информационного посредника на уведомления третьих лиц о том, что он предоставляет доступ к Контенту, незаконно размещённому третьими лицами (это, впрочем, больше дело самого посредника. Над ним просто должна висеть угроза наказания).

Подводя итог сказанному отмечу, что главную свою задачу – введение в политический дискурс темы модификации авторского права, его защиты и использования Послание Президента выполнило. Что же касается практической имплементации тех или иных его положений, то это, как всегда в международной практике, вопрос не скорый и не простой. Главное – новации не должны разрушать понятия собственности, без которого наступление коммунизма – первобытного ли, современного ли (но мало отличающегося от первобытного) неизбежно. Интернет не должен стать колыбелью глобальной сомализации.

Сосредоточимся же на наведении порядка в нашем собственном доме, чтобы российские инициативы в будущем выглядели ещё более убедительно.

СПАСИБО